В условиях активного развития цифровой экономики в России на первый план все чаще выходят вопросы регламентации работы тех или иных онлайн-платформ и защиты прав их пользователей. В том числе, разумеется, это касается и юридических лиц и ИП.
Два года назад российские власти разработали «Концепцию государственного регулирования цифровых платформ и экосистем», где среди прочего назвали основные преимущества кроссплатформенной цифровой экономики в РФ. К их числу они, в частности, отнесли быстрое и удобное удовлетворение конечных потребностей, бесшовный клиентский путь, широту выбора, привлекательные условия, снижение территориальных барьеров, а также доступ к новой клиентской базе и удобные бизнес-сервисы. При этом в числе сопутствующих рисков авторы Концепции назвали недостаток ответственности платформ за конечные продукты и услуги. И данное опасение, увы, имеет под собой немалые основания.
Как показывает практика, интересы пользователей цифровых сервисов нередко оказываются незащищенными ввиду очевидной неготовности судов проецировать общие юридические алгоритмы на непривычную цифровую сферу. В частности, многие эксперты ссылаются на невозможность разработки универсального подхода по причине разнообразия самих платформ.
Де-факто в современной юридической практике сформулировано правило, составляющее "золотой стандарт" ответственности платформ: оператор цифровой платформы несет ответственность наряду с поставщиком, если он напрямую представляет его интересы. Если же платформа лишь опосредует отношения между потребителем и поставщиком, ответственность наступает только за невыполнение своих прямых обязанностей. Это правило отражено в ст. 13 так называемой Европейской директивы о пакетных турах 2015 года.
Притом существует "презумпция достоверности информации": оператор полагается на информацию, предоставленную поставщиком, если он не знает и не может знать о ее недостоверности. В случае "добросовестного заблуждения" платформа не несет ответственности перед потребителем за неполную или некорректную информацию о продукте.
Однако все чаще из этого правила делаются исключения. Зарубежные суды начали привлекать оператора к ответственности наряду с поставщиком услуги. Например, в 2019 году в деле «Oberdorf vs. Amazon, Inc.» истец Хизер Обердорф заявила, что купила у стороннего продавца на сайте Amazon собачий ошейник. Во время выгула собаки ошейник лопнул и выбил Хизер глаз. Она подала иск против Amazon о возмещении вреда, и суд Пенсильвании удовлетворил требование на том основании, что Amazon мог снять товар с продажи и был единственным лицом, у которого Обердорф могла требовать возмещения.
Еще один пример: в том же самом 2019 году туристическая ассоциация Франции подала в суд на Airbnb за то, что всемирно известный онлайн-сервис по бронированию отелей не соблюдает французское национальное законодательство об имуществе. Рассматривавший дело Суд ЕС признал, что Airbnb является информационным сообществом, а не брокером недвижимости. Потому платформа не обязана получать лицензию на осуществление деятельности по сдаче недвижимости в аренду и не обязана соблюдать соответствующие нормы, распространяющиеся на предприятия отельного бизнеса. Данное решение Суда ЕС имеет силу прецедента и обязательно к соблюдению во всех странах ЕС, полностью соответствуя положениям Директивы о недобросовестной коммерческой практике в редакции 2019 г. (EU 2019). В Директиве указывается, что оператор цифровой платформы не обязан давать полную информацию о поставщике товара, но если такие заявления сделаны, оператор несет полную ответственность перед потребителем.
Как видим, тренд современной судебной практики очевиден: ответственность оператора платформы напрямую зависит от его контроля и влияния на предлагаемые услуги. Он должен контролировать те услуги, которые считает наиболее важными для своей бизнес-модели. При этом не имеет значения, получают ли платформы вознаграждение за предлагаемые услуги. Важнее то, участвуют ли платформы в ценообразовании, устанавливают ли они платежные системы и т.д.
Критерий контроля, положенный в основу определения границ ответственности платформ, привел к появлению новой закономерности: чем выше контроль компании над качеством услуг, тем выше и ее ответственность. И здесь компаниям и предпринимателям, едва ли не в большей степени, чем обычным гражданам, важно не пойти на поводу у администраций самих платформ, которые в последнее время стали искать варианты ослабления контроля за оказанием услуг, как следствие намеренно ослабив практически все механизмы защиты прав пользователей.
Единственный эффективный способ этому противостоять — это обращаться в суд за защитой своих прав. И юридическая компания DRC, где собраны не только специалисты в области права, но и знатоки цифровых технологий, всегда готова проконсультировать и оказать любую посильную помощь правового характера в подобных делах.
Два года назад российские власти разработали «Концепцию государственного регулирования цифровых платформ и экосистем», где среди прочего назвали основные преимущества кроссплатформенной цифровой экономики в РФ. К их числу они, в частности, отнесли быстрое и удобное удовлетворение конечных потребностей, бесшовный клиентский путь, широту выбора, привлекательные условия, снижение территориальных барьеров, а также доступ к новой клиентской базе и удобные бизнес-сервисы. При этом в числе сопутствующих рисков авторы Концепции назвали недостаток ответственности платформ за конечные продукты и услуги. И данное опасение, увы, имеет под собой немалые основания.
Как показывает практика, интересы пользователей цифровых сервисов нередко оказываются незащищенными ввиду очевидной неготовности судов проецировать общие юридические алгоритмы на непривычную цифровую сферу. В частности, многие эксперты ссылаются на невозможность разработки универсального подхода по причине разнообразия самих платформ.
Де-факто в современной юридической практике сформулировано правило, составляющее "золотой стандарт" ответственности платформ: оператор цифровой платформы несет ответственность наряду с поставщиком, если он напрямую представляет его интересы. Если же платформа лишь опосредует отношения между потребителем и поставщиком, ответственность наступает только за невыполнение своих прямых обязанностей. Это правило отражено в ст. 13 так называемой Европейской директивы о пакетных турах 2015 года.
Притом существует "презумпция достоверности информации": оператор полагается на информацию, предоставленную поставщиком, если он не знает и не может знать о ее недостоверности. В случае "добросовестного заблуждения" платформа не несет ответственности перед потребителем за неполную или некорректную информацию о продукте.
Однако все чаще из этого правила делаются исключения. Зарубежные суды начали привлекать оператора к ответственности наряду с поставщиком услуги. Например, в 2019 году в деле «Oberdorf vs. Amazon, Inc.» истец Хизер Обердорф заявила, что купила у стороннего продавца на сайте Amazon собачий ошейник. Во время выгула собаки ошейник лопнул и выбил Хизер глаз. Она подала иск против Amazon о возмещении вреда, и суд Пенсильвании удовлетворил требование на том основании, что Amazon мог снять товар с продажи и был единственным лицом, у которого Обердорф могла требовать возмещения.
Еще один пример: в том же самом 2019 году туристическая ассоциация Франции подала в суд на Airbnb за то, что всемирно известный онлайн-сервис по бронированию отелей не соблюдает французское национальное законодательство об имуществе. Рассматривавший дело Суд ЕС признал, что Airbnb является информационным сообществом, а не брокером недвижимости. Потому платформа не обязана получать лицензию на осуществление деятельности по сдаче недвижимости в аренду и не обязана соблюдать соответствующие нормы, распространяющиеся на предприятия отельного бизнеса. Данное решение Суда ЕС имеет силу прецедента и обязательно к соблюдению во всех странах ЕС, полностью соответствуя положениям Директивы о недобросовестной коммерческой практике в редакции 2019 г. (EU 2019). В Директиве указывается, что оператор цифровой платформы не обязан давать полную информацию о поставщике товара, но если такие заявления сделаны, оператор несет полную ответственность перед потребителем.
Как видим, тренд современной судебной практики очевиден: ответственность оператора платформы напрямую зависит от его контроля и влияния на предлагаемые услуги. Он должен контролировать те услуги, которые считает наиболее важными для своей бизнес-модели. При этом не имеет значения, получают ли платформы вознаграждение за предлагаемые услуги. Важнее то, участвуют ли платформы в ценообразовании, устанавливают ли они платежные системы и т.д.
Критерий контроля, положенный в основу определения границ ответственности платформ, привел к появлению новой закономерности: чем выше контроль компании над качеством услуг, тем выше и ее ответственность. И здесь компаниям и предпринимателям, едва ли не в большей степени, чем обычным гражданам, важно не пойти на поводу у администраций самих платформ, которые в последнее время стали искать варианты ослабления контроля за оказанием услуг, как следствие намеренно ослабив практически все механизмы защиты прав пользователей.
Единственный эффективный способ этому противостоять — это обращаться в суд за защитой своих прав. И юридическая компания DRC, где собраны не только специалисты в области права, но и знатоки цифровых технологий, всегда готова проконсультировать и оказать любую посильную помощь правового характера в подобных делах.